Виктор Шендерович - Особое мнение 31 декабря 2015 ВИДЕО

Т.Фельгенгауэр

― Здравствуйте! Это программа «Особое мнение». Меня зовут Татьяна Фельгенгауэр, и я приветствую в этой студии Виктора Шендеровича, писателя, журналиста… Чего там у нас по анонсу дальше? – замечательного человека! Здравствуйте, Виктор Анатольевич!

В.Шендерович

― Добрый вечер!

Т.Фельгенгауэр

― Следим мы за ситуацией в Крыму. Там необычным образом решили как-то разобраться с проблемами с электроэнергией, и Владимир Путин поручил провести соцопрос населения в Крыму и в Севастополе, прежде чем заключать контракт на поставки электроэнергии.
Там, собственно, два вопроса. После референдума, видимо, решили, что давайте мы все по соцопросам будем все проблемы так решать. Первый вопрос: Поддерживаете ли вы или нет заключение коммерческого контракта на поставку части электроэнергии в Крым и Севастополь, если в нем будет указано, что Крым и Севастополь являются частью Украины? А второй вопрос: Готовы ли к временным трудностям, которые связаны с незначительными перебоями в электроснабжении в течение ближайших трех-четырех месяцев?

В.Шендерович

― Замечательно! Это не шутка даже?

Т.Фельгенгауэр

― Нет, это Путин поручил. Новак рассказал.

В.Шендерович

― Замечательно! Вот в очередной раз думаю, что моей злобной фантазии не хватило бы до их номенклатурных фантазий. Феноменально! А вы не пробовали не воровать? – хочется такое (спросить)… Считаете ли вы, что лучше воровать? Или, что лучше не воровать? Такой референдум провести: Считаете ли вы актуальной «не укради» — статью? Штука в том, что у людей же никто ничего не спрашивал никогда, собственно говоря… Люди не были в курсе «вежливых человечков». Людей поставили перед фактом, что они живут на другой территории. Проведение соцопросов, референдумов и всего остального на оккупированных территориях – мы не первые и не последние. Я уже упоминал Судеты полтора года тому назад, за что стал, так сказать, врагом государства. В Судетах тоже были опросы, тоже были референдумы — и так далее.

Значит, братцы мои, если вы берете на себя ответственность, если вы разрываете все международные отношения; если вы ломаете о колено европейский сложившийся порядок, границы; выбрасываете в туалет — на гвоздик нацепляете — Будапештские соглашения, то вы готовы (я говорю, «вы» – в данном случае «государство», государственные мужи) – должны быть готовы к последствиям, и должны лично обеспечивать, если вы берете на себя ответственность! Я сейчас говорю уже не о нравственной стороне вопроса, а о практической – вы должны отвечать.

И раз вы отвечаете за эту территорию, за этих людей, значит, там должен быть свет. А не иезуитски спрашивать у людей: ну-ка, каков ваш патриотизм? Посидите ли вы без света и канализации и без холодильника – посидите ли вы четыре месяца? Так ли вы любите Россию? В этом есть дикое иезуитство, причем абсолютно, по-моему, нескрываемое. «Ты любишь папу, который тебя сечет и сажает в чулан? Ну-ка скажи! Или ты не любишь папу? Ну-ка, скажи-ка: любишь папу?» То есть эти твари беззаконные — мало того что все разломали о колено, мало того что они, разумеется, посадили бандитов – других нет, честный человек не пойдет, а бандиты, как правило, не эффективны… не говоря о том, что у них в администрации тоже бандиты. Потом, когда выясняется, что эти бандиты неспособны наладить жизнь минимальную нормально, естественно, не предусмотрели, потому что «вежливых человечков» наслать мы можем, а вот по логистике – у нас с этим хуже… Потом начинают народ… «Ну-ка, народ, давай сам, добровольно, с песнями!»
Был такой анекдот советских времен, что наши с американцами поспорили, что кошка съест горчицу. Вот американцы пытаются накормить кошку горчицей — она отбивается. Наши намазали ей горчицей жопу – она сама вылизывает. Наши говорят: «Вот видите: как: добровольно и с песнями!». Советский анекдот – вот он, на местности: добровольно и с песнями!

Т.Фельгенгауэр

― А может быть, в присутствии вежливых людей, наоборот, как-то больше порядка? Я сейчас говорю не о том, чтобы там было военное присутствие…

В.Шендерович

― Ты не путаешь казарму с менеджментом?

Т.Фельгенгауэр

― А, может быть, как раз какого-нибудь кризисного управляющего стоит направить из Москвы в Крым? Потому что местные власти, видимо, не справляются.

В.Шендерович

― Стоит. Только кризисный управляющий – это подразумевает некоторое образование, некоторое умение, некоторую профессию. Нет; во-первых, начать с того, что можно не устраивать своими руками катастрофу, – но это не наш путь. Мы своими руками устроили катастрофу, в том числе, социальную катастрофу. А дальше – спрашиваем у людей: ну-ка, хорош ли ваш патриотизм?
Менеджера можно послать, но лучше послать менеджера куда-нибудь в сторону Кремля, чтобы уголовников поубирать, список «Forbes» почистить… – людей, которые вошли в список «Forbes», находясь на государственных и чиновничьих должностях – вот это всё почистить. Вот такого управляющего надо прислать. Но прислать такого кризисного управляющего может только народ. Народ пока не присылает такого кризисного управляющего. И на выходе имеет вот то, что имеет: вот такие больницы, вот такую медицину… А Крым – ну, отдельный случай.

Т.Фельгенгауэр

― Крым – отдельный случай, но, тем не менее, к нему приковано отдельное внимание. Как вы считаете, в 2016 году как-то будет меняться ситуация в лучшую сторону? Потому что ну вот прошло полтора года с момента присоединения. Можно что-то делать?

В.Шендерович

― С какой стати она должна… Можно! Можно признать тяжелейшее преступление, ошибку, и начать медленный мучительный, частично унизительный выход наружу из ситуации сложившейся… Оставаясь в рамках здравого смысла, надо признать, что такого рода ситуация начинается с отставки тех людей, которые довели до этой ситуации. Присылается кризисный менеджер — когда? Ну, перед этим увольняется обычный, который довел до кризиса. Вот он — увольняется. В нашем случае это Путин Владимир Владимирович и вся администрация. И нанимается, действительно… Тогда говорят: люди добрые, может быть, тут есть, кто знает, что делать в этих ситуациях? Но для начала увольняется тот «менеджер», с позволения сказать – в кавычках, — который своими руками на ровном месте соорудил катастрофу на территории; дикую головную боль, дикие траты государству; обрушение имиджа, обрушение статуса государства; огромную утечку капитала, мозгов – вот этот вот, с позволения сказать, менеджер, — увольняется! А на его место – да, на какое-то время приходит кризисный.
А когда он сами посылает кризисных менеджеров, то это борьба «нанайских мальчиков». Был такой старый цирковой номер: там внутри одна гимнастка – вот она сама с собой борется…

Т.Фельгенгауэр

― Вопрос у меня про… я не знаю, смежная это тема или не смежная – нам все обещали, что как здорово отдыхать в Крыму – но там что-то света нет. А отдыхать, судя по всему, особо теперь уже и негде. Зачем Россия делает это с туриндустрией?

В.Шендерович

― Я недавно вспомнил, что Рамзан Ахматович Кадыров, придя к власти, пообещал, что через десять лет Чечня будет главным туристическим местом, одной из жемчужин турбизнеса в Европе. Видимо — в Чечне! Я жду большого наплыва. Братцы мои, еще раз: конечно, досадно, что труднее с отдыхом и больше денег на это уходит, и уже нет денег на это – это всё досадно. Но давайте начнем с того, что эту катастрофу всю – в турбизнесе наименьшая из них – устроила наша родная администрация, которую мы поддерживаем или просто молчим в тряпочку. Кто-то поддерживает, кто-то молчит в тряпочку. Остальные – либо маргиналы, либо разъехались, либо сидят уже в лагерях. Так вот, мы поддерживаем людей, которые своими руками создают дикую головную боль, обрушают экономику и так далее. Турбизнес идет в задницу вместе со всей страной. Ну, разумеется. Он просто идет первым по внешнеполитическим причинам, да и по внутриэкономическим, потому что, конечно, это не первоочередное…

Т.Фельгенгауэр

― Давайте сейчас прервемся буквально на несколько минут. Это «Особое мнение» Виктора Шендеровича. Мы скоро продолжим. Мы обсудим новогоднее обращение Владимира Путина. Оставайтесь с нами!

Т.Фельгенгауэр

― Продолжается программа «Особое мнение». Меня зовут Татьяна Фельгенгауэр. Я напоминаю, что в гостях у меня Виктор Шендерович. Уже появилось в интернете новогоднее обращение Владимира Путина. По стране Новый год уже вовсю шагает. Нам с вами только предстоит встретить 2016 год.
Что же говорит президент нам с вами, своим гражданам? Помимо стандартных фраз про родных и близких, вот цитата: «Сегодня особо хотел бы поздравить с праздником тех наших военнослужащих, которые борются с международным терроризмом, отстаивают национальные интересы России на дальних рубежах, проявляя при этом волю, решительность, твердость характера. Впрочем, эти качества нужны нам везде, всегда и в любом деле. Успех всей страны зависит от эффективного труда и достижений каждого из нас…»

В.Шендерович

― Ой… Все-таки заставила меня это прослушать.

Т.Фельгенгауэр

― Да, а я художественно читаю.

В.Шендерович

― Я так хотел увильнуть. Ну хотя бы лица не вижу, но текст меня заставила прослушать. И что ты хочешь, чтобы я комментировал? Вот эти «дальние рубежи»?

Т.Фельгенгауэр― «Дальние рубежи», «международный терроризм», а также «эффективный труд». Эффективно трудиться. «Arbeit macht frei»

В.Шендерович

― Да. Да-да. Вот примерно этот уровень эффективного труда. Все ассоциации наши к этому немецкому слову. Ты знаешь, что в концлагере была такая пытка бессмысленным трудом? Заставляли заключенных камни перетаскивать с место на место. Это дико унижает помимо всего прочего. Это тяжелая физическая работа, но еще и унижает, потому что люди делают заведомо бессмысленную работу. Это по поводу труда; части труда…

По поводу наших — тех, кто борется с терроризмом. Я не знаю, кого он имеет в виду, наш президент. Пока что мы видим сообщения о жертвах среди мирного населения, о бомбах наших, попадающих в школы. И здесь мы со страшной силой рулим. Это мы умеем – это вот бомбометание по тем, кто внизу, и не может ничего с нами сделать. Это мы страшные молодцы в этом смысле! Бомбим мы по преимуществу тех, кто борется с Асадом, — в том числе, в значительной степени. В коалицию по борьбе с ИГИЛом нас не взяли, потому что мы ведем себя отвратительно и двусмысленно. Какие стратегически интересы в районе Алеппо сейчас нашел Владимир Путин – тоже загадка сия велика есть.

Там еще было про процветание, которое он пожелал. Вот это «процветание» – это такое весеннее слово, глубоко весеннее – сейчас бы зиму пережить – по поводу процветания… Конечно, у Путина – я уже говорил – у него нет выбора никакого. Он играет на этих струнах: борьба с терроризмом, охрана священных рубежей, стратегические интересы родины. Он будет теребунькать эту струну одну. Вот он ее нашел и теребунькает эту струну, которая должна, по его расчету, доставлять какое-то наслаждение населению и отвлекать его от цифр на обменнике, от ценников в магазине. Он должен понимать, что он платит за это все своим стремительным обнищанием, 30-процентным обрушением реальных зарплат. Он платит — за величие России! И вот он этим гипнозом занимается, в том числе, в новогоднем обращении. Мы должны гордиться тем, что мы боремся с мировым терроризмом и… — «священные рубежи родины»...

Красивая мина при отвратительной, старой, древней… (игре). Это столько раз уже, это такого многократного пользования медикамент – вот это вот, то, что он предлагает. Это как только какая-нибудь хана с экономикой – тут же священные рубежи, стратегия, место России в мире и так далее.

Т.Фельгенгауэр

― Почему? Как раз это очень актуально после того, как был взорван самолет наш, после того, как были теракты.

В.Шендерович

― Он взорван был… Это просто рукотворные вещи, о чем я говорил в этой студии. Когда все радовались бомбежкам в Сирии, я говорил: неужели вы все думаете, что платить за это будут только сирийцы? Неужели вы думаете, что война будет всегда идти на их территории? Неужели вы думаете, что мы не заплатим? Говорил я до взрыва, потому что это очевидно. Потому что это очевидно: когда мы влезаем, ни с фига вписываемся в многовековое противостояние шиитов и суннитов – а по факту это именно так: мы просто выбрали шиитов в этой многовековой войне — что дает нам основание думать — лицо Патрушева и Бортникова? их биография славная с Норд-Остами, Бесланами? – что мы проскочим? Эти все жертвы – это, естественно, политическая ответственность администрации Путина. Другое дело, что у нас нет никаких механизмов, чтобы взыскать с него эту ответственность, но это, безусловно, его ответственность. Эти гибели на его совести, естественно, и на его политической ответственности.

Т.Фельгенгауэр

― Владимир Путин как раз буквально в ходе нашего эфира утвердил стратегию национальной безопасности России. И в числе прочего там говорится следующее: «Появление ИГИЛ, — напомню, что это организация признана террористической и запрещена на территории Российской Федерации (передаем мы привет Роскомнадзору), — и укрепление этой организации, ее влияние стали результатом политики двойных стандартов некоторых стран в борьбе с терроризмом».

В.Шендерович

― Таня, я больше не могу комментировать ложь и демагогию Владимира Владимировича Путина. Я это делаю 15 лет. Я это делаю, думаю, по времени больше всех, дольше всех – просто по срокам. Потому что я начал это делать, когда все еще писали кипятком. Сейчас перестали писать кипятком. Я уже не могу больше это комментировать. Давай о другом…

Т.Фельгенгауэр

― Другого президента у меня для вас нет, Виктор Анатольевич.

В.Шендерович

― Чего же его комментировать? Просто констатировали, что он еще раз солгал. Мы констатировали, что он еще раз произнес пошлость.

Т.Фельгенгауэр

― А тогда объясните мне. Вот смотрите, мы же с вам обсуждаем указы, которые он подписывает, законы он устанавливает, по которым мы живем…

В.Шендерович

― Секундочку, указы и законы — я вынужден по ним жить, находясь на этой территории! Но комментировать его вечное балабольство это антиамериканское больше невозможно. Это тысячи раз откомментировано. Тысячи раз мы — с цифрами, с фактами… — как он борется с мировым терроризмом, и кого он бомбит, кого он не бомбит, с кем он сотрудничает – с Хезболлой. с ХАМАСом – они не запрещены на территории (России)… Этот человек борется с терроризмом! — который поддерживает Хезболлу и ХАМАС…

Т.Фельгенгауэр

― Еще вы скажите, как они с Талибаном хотят подружиться.

В.Шендерович

― Да. Я даже этого рассказывать не буду. Нечего это комментировать. Мы отнимаем уже время сами у себя. Важнее, давай — все-таки 31-е число… Несколько общих вещей, тенденций…

Т.Фельгенгауэр

― За 2015-й год или смотрим и на 16-й?

В.Шендерович

― Нет, за 2015-й. 16-й – отдельная вещь. Во внешнеполитическом плане Путин – вот уже 2014-15-го года – это технолог Петухов из песни Визбора: «Зато, — говорю, — мы делаем ракеты…». На все претензии, на все вопросы – почему здесь неприглядный вид? – Зато мы делаем ракеты! Это единственное – вот это качание мускулов, причем по преимуществу телевизионное. Потому что близко подойти к блоку НАТО – мы один раз подошли – видели, что получилось. И так будет, не дай бог… просто они пытаются избежать столкновения, они пытаются как-то ответственно более-менее себя вести, давая нам возможность растопыривать пальцы и пускать дым из ноздрей: «Зато мы делаем ракеты»! Единственная повестка дня, никакой другой. На всех остальных – констатирую – проигрыш. Статус страны, экономика – все проигрыш, повсюду. Бюджеты на образование российские в два раза меньше, чем в Йельском, в три раза меньше чем в Гарварде – весь бюджет на образование в России! Это за 2014-й год, сейчас еще просело. У них еще добавилось, как всегда – у нас еще просело. Какое мировое лидерство, о чем речь? Капитализация России стремительно идет навстречу капитализации фирмы Apple.

Т.Фельгенгауэр

― Тогда у меня вопрос. Наши власти и не только устами Владимира Путина несколько раз говорили: нашу талантливую молодежь надо держать внутри Российской Федерации, никуда их не выпускать…

В.Шендерович

― Совершенно верно.

Т.Фельгенгауэр

― Что вы нас тут Йелями с Гарвардами попрекаете, Виктор Анатольевич? У нас все должно быть внутри.

В.Шендерович

― Нет, нельзя быть немножко беременным, Таня. Надо либо превращать это в Северную Корею, закрывать выезд и талантливую молодежь — под ружьем, в шарашки. Я имею в виду физиков, математиков и других, которые могут пригодится в военном деле. Вот собирать всех там Зельдовичей, Ландау, Капиц, Харитонов, Сахаровых – собирать в шарашки в Арзамасе – и чтобы работали на оборону. Это Северная Корея – один вариант.
Второй вариант: свободный мир. Но только мы проходили уже первый вариант в гораздо более благоприятных экономических и политических и геополитических обстоятельствах. Не проканало! Рухнуло все. Концлагери – рушатся. Значит, второй вариант: постараться быть эффективными ну хоть немножечко. Но хоть не как в Силиконовой долине, но хоть до уровня Польши дотянуться, хоть к нашим братьям-славянам…

Т.Фельгенгауэр

― На уровне «Йотафона». Эффективны на уровне «Йотафона».

В.Шендерович

― Да. Ну хоть как-нибудь, хоть немножечко в эту сторону пойти. Хоть из «Жигулей» сделать ну не «Мерседес», ни «Роллс-Ройс» — ну хоть «Шкоду»; ну хоть что-нибудь в сторону эффективности. Сделать так, чтобы молодым людям хотелось оставаться на родине, а не уезжать. А дело в том, что талантливые люди будут бежать, разумеется. Потому что они бегут по политике уже, не по экономике; это уже не колбасная эмиграция. Они бегут… Они бегут.

Т.Фельгенгауэр

― Сделаем перерыв и продолжим подводить итоги 2015 года с Виктором Шендеровичем.

Т.Фельгенгауэр

― Продолжается программа «Особое мнение». Меня зовут Татьяна Фельгенгауэр. Напоминаю, что в гостях у меня Виктор Шендерович. Мы подводим итоги 2015 года. С внешней политикой вроде как все плохо…

В.Шендерович

― Да. Карл Юнг писал после войны про опыт исследований… «лечения» людей послевоенной Германии. Он писал о таком типичном случае, как попытка людей вытеснить свой невроз, заглушить его; попытка вытеснить из себя чувство вины — вместо того, чтобы осознать его. Он писал: до тех пор, пока немцы не найдут мужества осознать свою вину, а будут ее вытеснять неврозом, говоря о том, что это делал кто-то, а не они – вот эти все ужасы, которые были предъявлены в лицо — что до тех пор настоящего выхода из болезни, из психического расстройства нации не будет.
Карл Юнг писал, что немецкий народ — как пьяный, который проснулся наутро в смутном ощущении, что он накануне сделал что-то плохое, и он не хочет об этом вспоминать.
Так вот этот статус, это положение – это еще недостижимая для нас точка, потому что мы еще даже не испытываем никакого глухого чувства вины по поводу своего прошлого! Мы, как сформулировал Булат Окуджава на исходе советской власти, мы «профессиональные рабы», мы гордимся, что мы рабы, мы настаиваем на том, что это прекрасно!

Нам до этой точки, которую описал Юнг, когда есть мучительный стыд, который человек вытесняет, нация вытесняет из себя – нам еще до этой точки идти, а потом еще идти долго-долго от этой точки… И дело в том, что — ведь нам труднее будет, чем немцам. Труднее — потому что им помогли: их заставили, грубо говоря, русским языком, начать выход… Им не оставили шансов других. Пришли снаружи и расчистили место, и сказали: Вот! Вот отсюда — сами. И ткнули их лицом в их прошлое, и они были вынуждены на этом расчищенном месте что-то делать сами. Вот мучительно – так как это описывал Юнг; так, как потом это описывал Гессе, Бёль – очень мучительно, сложно, и очень неочевидно, и очень долго… Нам еще идти до этой точки, и нам никто не поможет, никто не расчистит это место! Это место должны и расчистить мы сами, и вот пройти эту стадию, описанную Юнгом – ощущение вины смутной… Потом заставить себя осознать эту вину. А потом, как писал сидевший в Шпандау Шпеер, получивший 20 лет по Нюрнбергскому процессу, министр вооружений нацистской Германии… у него было время обдумать свою жизнь… — он написал замечательную фразу в своих дневниках: кажется вся Германия должна некоторое время ходить в воскресную школу. Кажется, надо некоторое время повторять прописные, азбучные истины, которые вроде бы человек должен знать, но мы – двоечники в этой исторической школе!

На прошлом этапе казалось, что нам была предъявлена так оплата за наше социальное равнодушие, за нашу неготовность отвечать за поступки… Вот — есть поразительная метафора, я о ней недавно написал в New Times. Академик Вавилов – человек, который был готов накормить хлебом все человечество, придумал, как накормить все человечество – он умер от пеллагры в Саратовской тюрьме в начале 40-х. В Конце 80-х Евгения Марковна Альбац – тогда еще просто Женя Альбац – нашла следователя с дивной фамилией Хват, который вед дело Вавилова. Следователь Хват был полковником, он был элитой: весь в орденах, в пайках. А Вавилова сгноили. Так вот, когда начались блокадные очереди в конце 80-х, когда выяснилось, что в стране нет хлеба и молока, — то это просто пришла квитанция народу за то, что когда-то от их имени, от имени их отцов и дедов уничтожали лучших людей, которые могли накормить, поднять эту страну, и так далее. Их уничтожали. К ним начали приходить квитанции. Когда начали приходить квитанции, некоторые люди начали что-то понимать. Большинство так, кажется, и не поняло.

Т.Фельгенгауэр

― Как вы себе представляете выражение своего неравнодушия социального в современной России, когда 2015 года запомнился нам, в том числе, и приговором Ильдару Дадину?

В.Шендерович

― Это потому что он вышел один. Если вокруг Ильдара Дадина стоял бы миллион, то они ходили бы на цыпочках вокруг них. И мы это тоже проходили в 1990-м году. И проходили потом, в 2011-м году, когда они идут рядом, заглядывают в глаза и говорят: «Ребята, мы с вами». Заглядывали — никто не разгонял.

Т.Фельгенгауэр

― И что?

В.Шендерович

― Это уже второй вопрос.

Т.Фельгенгауэр

― И что?

В.Шендерович

― Таня, это другой вопрос.

Т.Фельгенгауэр

― Это важный вопрос.

В.Шендерович

― Это важный вопрос.

Т.Фельгенгауэр

― Потому что это результат. Был он или нет?

В.Шендерович

― Таня, стоп!

Т.Фельгенгауэр

― Потому что процесс и результат – разные вещи.

В.Шендерович

― Подменяешь тему. Я сейчас говорю о том, что если нас вышло бы 6-7-значное число на улицу, и эти люди понимали бы необходимость перемен и были готовы на них настоять, а не уехали… Они вышли разочек, потусовались – и уехали в зимние отпуска. Если бы политическая элита проявила достаточно зрелость. Это второй вопрос. Я сейчас говорю не о технологических подробностях и политтехнологических. Я сейчас говорю даже не про 2011-й год. Я сейчас говорю про задачи нации на 2016-й год. В 16-м году будет, разумеется, хуже. Разумеется.

Т.Фельгенгауэр

― Вот подписали, например, закон, который разрешает ФСБ по толпе стрелять.

В.Шендерович

― Да, по толпе стрелять. Будет, разумеется, хуже. Но ведь это следствие – этот закон! Почему разрешили стрелять по толпе? Потому что они предвидят социальные волнения, потому что они предвидят толпу, по которой надо будет стрелять! И они думают, что они освобождают личный состав об ответственности этим преступным приказом. Кстати, это была главная линия защиты на Нюрнбергском процессе. Это была главная линия защиты: все делали по закону! Все выполняли закон! Ничего не помогло, должен сказать, потому что законы были преступные. И уже у человечества накоплен некоторый опыт, и уже некоторые вещи сформулированы. К сожалению, не все об этом знают. «Известное, — как говорил Аристотель (цитирую снова), — известно немногим».
Так вот, они потому и издали этот закон, что они предвидят обрушение дальнейшее экономики и переход на социальный дарвинизм уже на таких, низовых уровнях. Сейчас на высоких уровнях происходит социальный дарвинизм, просто Сечин, Усманов, Якунин и другие всё переделили промеж собой.

Т.Фельгенгауэр

― Якунина вспомнили.

В.Шендерович

― Неважно! Все переделили. Некоторые успели слинять, некоторые еще не успели – это подробности. А начнется низовой дарвинизм, когда сюда, в Москву начнут приезжать люди из городов, где были градообразующие предприятия, которые, допустим, встали, и людям перестали, допустим, выдавать зарплату. И дальше начинается дарвинизм настоящий. И власти, предвидя этот дарвинизм, во-первых, пытаются в наперстки играть – отвлекать внимание… Главный фокус происходит не там, где фокусник… разумеется, не в той руке, которую он демонстрирует всему цирку, а в другой руке! Они пытаются отвлечь наше внимание Сирией и всей этой хренью.

Т.Фельгенгауэр

― Тут продолжают приходить срочные сообщения, и они работают такими небольшими иллюстрациями к нашим с вами разговорам. Та же самая стратегия национальной безопасности гласит: «Инспирирование «цветных революций» — одна из основных нацугроз безопасности России».

В.Шендерович

― Конечно, конечно… Что-то нет никакой «цветной революции» в Германии, Англии – чего-то не видно никаких «цветных революций».

Т.Фельгенгауэр

― Там беженцы. Там тоже все не слава богу.

В.Шендерович

― Там беженцы, да. Но «цветных революций» нет и быть не может, потому что там власть избирают. Там не нужна революция. Там в 2017-м году не будет Обамы в Белом доме, — в конце января 2017-го года. Будет другой – точка! – а не когда вымрет сам. Его не будет в Белом доме! Меркель не будет, никого не будет их очень скоро. Определены предельные сроки. Есть выборы. Есть свободная пресса, есть суды независимые. Поэтому нет необходимости в «цветных революциях».
А ботву эту забивают в голову несчастному населению. К населению претензий много не может быть. Оруэлловские пролы — они для этого и существуют. Претензии — к элите, к тем людям, которые в состоянии отдать себе отчет в происходящем.

Т.Фельгенгауэр

― Нет, ну погодите. Тут же вот уже любого гражданина, вы посмотрите, за какой-нибудь пост «ВКонтакте» могут посадить. Это сейчас прямо идут раз за разом… в интернет нельзя зайти – посадят!

В.Шендерович

― У власти начинается истерика. Власть, которая наворовала, накуролесила аж на Гаагу и не может уйти от власти, в отличие от Меркель и Обамы – не может уйти от власти! – у них начинается истерика. В этой истерике они делают, в том числе, преступления, ну и глупости тоже. Они пытаются сейчас по периметру выстраивать редуты и обороняться. Они готовятся к обороне – это совершенно очевидно. Они отвлекают внимание, они переводят стрелки. О! Сейчас еще Кудрина во власть вернут, чтобы был виноватый, когда все рухнет: Вот либералы, вы же видите! Вот: Кудрин пришел – и при нем рухнуло! Если он этого не понимает… ну, ладно, замолчим. Не очень понятна логика человека. Вроде не дурак. А это ведь одноходовка. Потому что с экономикой ничего нельзя сделать при этой политике. Только можно смикшировать удар.

Т.Фельгенгауэр

― Смотрите, ведь нельзя говорить, пролы — не люди и прочее…

В.Шендерович

― Я не говорил… Таня, стоп! Вот давай, только ты не будешь заниматься подменами…

Т.Фельгенгауэр

― Я полностью цитирую Оруэлла. Вы вспомнили Оруэлла, я вспомнила Оруэлла.

В.Шендерович

― Уточним. Просто они не в состоянии адекватно проанализировать ситуацию. Их за это нельзя винить.

Т.Фельгенгауэр

― Как? Почему? Люди же заглядывают в холодильник, они ходят по магазинам…

В.Шендерович

― Надо не только в холодильник…

Т.Фельгенгауэр

― И потом, все-таки телевизор телевизором, но тот же интернет никто не отменял, и информация распространяется…

В.Шендерович

― … В интернете есть «Одноклассники». Их никто не приучил… Эту потребность надо вырабатывать. Потребность в получении знаний, в образовании надо вырабатывать! Те люди, которые хотят получать образование, которые умеют получать образование – эти люди талантливые люди, продвинутые – они свободные. Им душно в путинской России. Их все больше снаружи.
Совершенно очевидно – я про 16-й год – он не будет легким. Есть драматический вариант развития событий, очень драматический и трагический. Но хотелось бы, чтобы процесс осознания начался как можно раньше. Никто не запрещает быть немножко умней и ответственней, чем вчера.

Т.Фельгенгауэр

― Будем считать это новогодним…

В.Шендерович

― Пожеланием.

Т.Фельгенгауэр

― …наказом Виктор Шендеровича.

В.Шендерович

― Пожеланием, тихим пожеланием…

Т.Фельгенгауэр

― …Тихим пожеланием Виктора Шендеровича. Это была программа «Особое мнение». Эфир для вас вела Татьяна Фельгенгауэр. Больше спасибо всем! С Новым годом!

В.Шендерович

― Счастливо!