Русская пропаганда

Русская пропаганда перешла к тотальной дезинформационной войне в интернете.

Еврокомиссия опубликовала доклад, в котором отражена ситуация с массированной дезинформационной кампанией, развернутой Россией в интернете.

После того, как России вторглась в Украину, российские государственные и прокремлевские телеканалы и издания попали под запреты и были вынуждены покинуть информационное пространство в большинстве стран Европы, в США и многих других странах мира, Москва перенесла центр тяжести дезинформационных атак в социальные сети.

В ответ на это, Европа разработала новую политику и законы для устранения своей уязвимости от пропаганды Кремля, одним из которых стал недавно принятый Европарламентом «Закон о цифровых услугах» (Digital Services Act - DSA), «юридический инструмент для подавления спонсируемых РФ атак на демократическую целостность и основные права граждан европейских стран».

Вслед за этим шагом, Еврокомиссия опубликовала доклад с выводами о том, что «продолжающаяся кампания дезинформации Кремля в соцсетях является неотъемлемой частью военной повестки России», что «позволяет Москве вести информационную войну далеко за пределами Украины».

В этом исследовании было прямо указано, что именно открытость и «нерегулируемость» большинства глобальных социальных сетей «позволили Кремлю только в течение первого года незаконной войны России в Украине провести крупномасштабную кампанию дезинформации, направленную против Европейского Союза и его союзников, охватив совокупную аудиторию не менее 165 миллионов человек и создав не менее 16 миллиардов просмотров».

Также важно, что в докладе приводятся конкретные данные, подтверждающие то, что рост «охвата и влияния, поддерживаемых Кремлем аккаунтов, еще больше возрос в первой половине 2023 года».

В частности, это произошло «в результате отмены стандартов безопасности Твиттера (Х)».

Кроме того, «в абсолютных цифрах прокремлевские аккаунты продолжают охватывать и самую большую аудиторию на платформах Meta».

Более того, «размер аудитории поддерживаемых Кремлем аккаунтов в Telegram увеличился более чем втрое, а в TikTok - более чем вдвое и на YouTube - почти на 90%».

Филип Сейб, профессор Университета Южной Калифорнии, автор книги «Информация во время войны: журналистика, дезинформация и современный военный конфликт», считает, что «действительно наступило время онлайн-платформам, таким как Твиттер, вводить ограничения на распространение дезинформации», особенно в отношении аккаунтов, связанных со страной осуществляющей вооруженную агрессию.

В этой связи эксперт положительно оценивает инициативу ЕС с принятием Закона DSA

Однако, «в мире существует множество средних и мелких региональных соцсетей», контролировать которые, по его мнению, «гораздо сложнее».

Выводы Еврокомиссии настораживают, пишут комментаторы.

Для исследования был проанализирован контент, опубликованный более чем 2200 аккаунтами в Facebook, Instagram, Twitter, YouTube, TikTok и Telegram. Ниже приведены основные результаты исследования:

Поддерживаемые Кремлем аккаунты продолжают распространять дезинформацию о войне и контент, призванный дегуманизировать украинцев или разжигать ненависть к ним. Исследование оскорблений в адрес украинцев обнаружило, что платформы редко обращают внимание на это.

Например, слово «хохол» встречается в 3100 постах из исследуемого списка прокремлевских аккаунтов, и эти посты по-прежнему доступны на всех платформах.

Аналогичным образом, в Твиттере свободно распространяется контент, направленный на очернение и дегуманизацию украинцев: с марта 2022 года 210 000 англоязычных твитов содержат термин «укронацисты».

Документально подтверждена цель российской дезинформационной кампании - легитимизировать и пропагандировать насилие, а также ослабить государственные институты внутри Европейского Союза.

Эти кампании по дезинформации призваны помешать гражданам ЕС свободно говорить и получать поддающуюся проверке информацию.

Декларируемая цель российского государственного пропагандистского аппарата состоит в том, чтобы «вести информационную войну против всего западного мира», а также «завоевать» и «взрастить» аудиторию, чтобы получить доступ к этой аудитории в «критические моменты».

Масштаб и целеполагание распространения кремлевской пропаганды в онлайн - значительны.

С начала войны охват прокремлевских сетей увеличился более чем вдвое. В целом, поддерживаемые Кремлем аккаунты, которые регулярно распространяют дезинформацию или пропаганду, имеют совокупную аудиторию на онлайн-платформах не менее 220 миллионов человек.

Несмотря на различные ограничительные меры, введенные правительствами и платформами, охват поддерживаемых Кремлем аккаунтов с точки зрения размера аудитории вырос на 31%, по сравнению с довоенным периодом.

Меры ограничения распространения дезинформации, предпринятые онлайн-платформами, не учитывали злонамеренные намерения Кремля и весь спектр тактик информационной войны, проводимой им в блогосфере.

Платформы внесли очень мало изменений для борьбы с кремлевской дезинформацией: редко проверяли и удаляли более 50% явно противоправного контента, особенно в версиях на нескольких языках Центральной и Восточной Европы. Кроме того, платформы принципиально игнорировали межплатформенные скоординированные кампании Кремля.

Все это, по мнению авторов доклада, «вызывает вопросы не только о способности Европейского Союза защитить аудиторию от информационной войны России, но и о возможности ее влияния на предстоящие в июне 2024 года европейские выборы».

Натали Фогель, научный сотрудник Института мировой политики, многие годы занимавшаяся информационной безопасностью в Европе, подчеркнула, что «агрессивный онлайн активизм, является результатом более общих операций политического влияния.

Она считает, что в ЕС следует настороженно и внимательно отнестись к выводам исследования».

«Кремлевская информационная война либо создает массовые движения в обществе, либо активируют существующие, проникая в них. То, что мы сейчас видим в Интернете об Украине, является результатом реактивации старых сетей пацифистов, а также проникновения в крайне левые и крайне правые группы политического спектра.

При этом, Кремлем цинично эксплуатируются так называемая, «»усталость от войны в Украине» и экономические проблемы. Безусловно, все это особенно опасно в период политической активности», - подчеркнула она.

Как внутри России, так и за ее пределами стратегия дезинформации Кремля преследует две тактические цели: сокрытие правды о войне и распространения заведомой лжи о так называемой «спецоперации» по освобождению Украины от «нацизма», отмечается в докладе Еврокомиссии.

За пределами России стратегия дезинформации Кремля преследовала те же цели, но она проводится более тонкой.

Кремль и его доверенные лица пытаются «захватить аудиторию с помощью тщательно подготовленного пропагандистского контента и направили пользователей в нерегулируемые онлайн-пространства, где можно было атаковать демократические нормы, а ненависть и ложь могли распространяться безнаказанно».

Натали Фогель напомнила, что все это - «старые методы Кремля, но с использованием современных технологий».

«Российские методы пропаганды чрезвычайно эффективны, поскольку они проверялись, корректировались и формировались на протяжении более ста лет, - пояснила Фогель, - Российская информационная война основана на длительном наблюдении за нашими демократическими обществами, на тщательном проникновении в круги принятия решений и на четком понимании уязвимостей открытых обществ».

Действительно, Кремль пытался манипулировать зарубежными системами коммуникации и свободой выражения общественного мнения задолго до появления Facebook и Google.

С 1950-х годов в органах безопасности СССР (КГБ) существовал отдел, занимавшийся распространением дезинформации за рубежом с целью углубить социально-политические разногласия.

Так называемая доктрина информационной войны восходит к ранним советским временам и основывается на «рефлексивном контроле».

Идея состоит в том, чтобы «противники озаботились какой-то проблемой, не замечая манипулятивность нарратива источника, и чтобы цели Кремля остались неясными».

Сегодня целью является отвлечения внимания общественности от Украины к внутренним делам западных стран.