Собственное (хотя и не очень оригинальное) толкование Закона «О собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетированиях» подписавший его в 2004 году Владимир Путин дал в интервью, опубликованном в «Коммерсанте» 30 августа.

Путин:

...Все наши оппоненты выступают за правовое государство. Что такое правовое государство? Это соблюдение действующего законодательства. Что говорит действующее законодательство о марше? Нужно получить разрешение местных органов власти. Получили? Идите и демонстрируйте. Если нет – не имеете права. Вышли, не имея права, – получите по башке дубиной. Ну вот и все!

В тексте Закона формулировки о получении разрешения нет. Вероятно, речь идет лишь о согласовании властями места проведения мероприятия (Путин далее переходит к этой теме). Но трудно назвать корректным использование одним из первых лиц государства термина «разрешить» при характеристике Закона, предусматривающего уведомительный порядок проведения акций.

Путин:

...До меня иногда доходило: вот они выступали на Триумфальной площади, вот их разогнали. Спрашиваю: а чего их разогнали? А потому, что им разрешили в одном месте, а они пошли в другое. Я говорю: а зачем они пошли в другое? И до сих пор не пойму. Разрешили бы им. Они хотят че-то сказать. Правильно? Нет, ну правда?! Критиковать власть. Вот в Лондоне определили место. Где нельзя, бьют дубиной по башке. Нельзя? Пришел? Получи, тебя отоварили.

И затем он повторяет еще раз:

Получите разрешение на площадь икс и идите. А они говорят: мы хотим на площадь игрек. Им говорят: туда нельзя. Значит, нельзя.

Выход оппозиционеров на несогласованную властямиТриумфальную площадь Путин охарактеризовал как «провокацию». По его мнению, цель организаторов «неразрешенных» акций состоит в том, чтобы

не подчиниться действующему законодательству, сказать, что мы хотим правового государства для кого-то другого, а не для себя самих, а нам позволено то, что мы хотим, и мы вас будем провоцировать на то, чтобы вы нам дали дубиной по башке. И поливая себя красной краской, говорить, что антинародная власть ведет себя недостойно и подавляет права человека.

Понятно, что Путин в своих рассуждениях опирается на ст. 5 Закона:

Организатор публичного мероприятия не вправе проводить его, ...если с органом исполнительной власти субъекта Российской Федерации или органом местного самоуправления не было согласовано изменение по их мотивированному предложению места и (или) времени проведения публичного мероприятия.

И формально он прав: эта норма Закона нарушается заявителями (из чего, правда не следует, что их целью является намеренное провоцирование сотрудников милиции на насилие). Однако ситуацию можно рассматривать и под другим углом. Дело в том, что процедура согласования места и времени проведения мероприятий в Законе прописана крайне скупо и нечетко, что позволяет властям ими манипулировать. Подобная практика наблюдается уже более пяти лет, прошедших с момента принятия Закона. Чаще всего отказ в согласовании места мотивируется тем, что оно уже согласовано с другими заявителями. В большинстве случаев это поддерживающие власть политические группировки.

Другими словами, возникновение конфликтной ситуации заложено в самой рассматриваемой норме Закона. Не так важно, является это результатом плохой работы законодателя или он намеренно оставил лакуну, позволяющую затруднить организацию оппозиционных акций. Важнее, что эта лакуна, которая в связи с практикой ее использования свидетельствует о явном несовершенстве Закона, существует, хотя может быть с легкостью устранена законодателем. Но он этого не делает, потому что это ему невыгодно. И Путин, ссылаясь на подписанный им Закон, тем самым выступает в поддержку юридически несовершенной, но политически выгодной для власти нормы.

При этом он позиционирует себя как сторонник правового государства. Но это не более, чем речевой трюк. Говоря о правовом государстве, он акцентирует момент «соблюдения действующего законодательства», хотя очевидно, что поддержка юридически не совершенной и, как показывает практика, политически не нейтральной нормы законодательства с концепцией правового государства не согласуется.

(Отметим в скобках, что власть, вероятно, не только не заинтересована в точной регламентации процедуры согласования места и времени проведения акций в силу выгодности для нее ее отсутствия, но и вряд ли может это сделать еще и потому, что прописывание процедуры либо придаст Закону откровенно запретительный характер, что плохо согласуется с нашими международными обязательствами, либо, напротив, ограничит возможность властей отказывать в согласовании акций, что также чревато издержками, но уже внутриполитического плана.)

Что же касается многократно помянутой Путиным «дубинки», то вызывает недоумение, почему столь жесткая насильственная мера как битье ею по головам должна применяться при задержании организаторов и участников несогласованных с властями акций, если кроме выхода на них они не совершали иных действий, действительно требующих применения подобных мер (например, в случае нападений на милиционеров или погромов). Строй мысли премьера и в этом случае явно расходится с заявленным им образом сторонника «правового государства».