Спрашивается, какой нормальный человек пойдет на митинг в холодном ноябре, если ему не гадят на голову?

Чего люди ждут от митинга, и почему они туда приходят? Они хотят, чтобы их, наконец-то, услышали. Они хотят рассказать, что им не дают нормально жить. Они обижены, что им «наступили на горло». Их оскорбляет то, что властные шавки во властных СМИ тявкают, будто все проплачено и «живых» людей на митинге днем с огнем не сыщешь. Их так учат партийные бонзы от ПР, а своей головой властные шавки давно отвыкли думать.

Ходят ли на митинг «живые» люди? Еще как ходят! И если власть будет продолжать в том же духе, то с «живыми» гражданами Украины она сможет встретиться только на митинге. Вот, этот мужчина, который митингует сегодня на площади Свободы, выступая в защиту предпринимателей, не хочет назвать себя и не позволяет себя фотографировать. Он просто говорит – не надо. Ну что ж, нет так нет.

Однако на митинг он не мог не прийти, поскольку, по его словам, есть такое чувство, что «вся власть пересела с автомобилей на бронетранспортеры и отменила правила дорожного движения для себя, любимой». Это ему категорически не нравится: «Я не позволю, чтобы меня прессовали. Я не дам себя раздавить. Загонят в угол – сами будут плакать».

У Ирины исключительно экономические требования плавно перерастают в биологические. «Если примут новый Налоговый кодекс, просто нечего будет кушать, – говорит женщина. – Я это знаю на своем конкретном примере, а не теоретически. Вопрос чисто финансовый, и, поверьте – считать я умею. Так вот, я села, все посчитала и поняла – я не выживу!»

Лидия Анатольевна верит, что выживет в любом случае, НО... «Я требую, чтобы нас считали людьми! – так она объясняет свое присутствие среди митингующих. – У меня полное ощущение, что за людей нас уже не считают. Нас, как подопытных, постоянно ставят в такое положение, что мы вынуждены защищаться. Понимаете, это унижает. Что бы власть ни делала, она все время перегибает палку. Унизительно, когда тебя изо дня в день заставляют защищаться. Унизительно, что живешь в нищете, а с тебя еще норовят содрать шкуру. Унизительно, что теряешь здоровье, а эти ребята озабочены одной проблемой – куда лишний джип поставить...»

Не знаю как у кого, а у меня не возникает ни малейшего сомнения насчет того – живые это люди или нет. У меня возникает сомнение насчет власти. А еще мне непонятно – почему эта власть так настойчиво стремится себя уничтожить. Пожалей себя, власть, ведь больше некому.

Михаил ПАВЛЕНКО

– Я впервые пришла на площадь, – говорит Лариса Кузьменко, частный предприниматель, – специально, чтобы поставить подпись под обращением к президенту. До этого никогда в жизни не выходила на митинги. Если у меня сейчас отберут то, что я заработала своим трудом и умом, я останусь ни с чем. А мне еще ребенка растить. Я вынуждена буду пойти на биржу труда. У людей просто нет денег. Не тот нынче оборот, не те продажи, у народа нет средств на покупки товара. Того, что мы сейчас платим государству, вполне достаточно. Если честно, оно и этого не заслужило.

– Я выхожу на акции протеста каждый раз, – говоритВиктория Белова, предприниматель Центрального рынка, – вместо того, чтобы зарабатывать, мы вместе с коллегами бросаем свои рабочие места и идем на митинг. Если никак реагировать, то закон примут, а для нас это гроб. Нам придется работать только на налоги. Кодекс нужен, но сегодня не время для его принятия. Покупательская способность людей очень снизилась. Если мы будем платить в Пенсионный фонд плюс за патент, то вместо 450 грн нам придется отдавать государству 1200 грн. Почти в три раза больше. Плюс нам два месяца назад повысили на 20% «местовое», а после Нового года поднимут еще. На Центральном рынке две трети торгующих автоматически окажутся на улице. Посмотрите, кто протестует. В основном, это люди 40-60 лет, то есть те, кто работу себе уже не найдут.

– Я здесь от безысходности, – говорит Олег Беседин, предприниматель Барабашовского рынка. – В свое время мы были брошены на произвол судьбы. Люди выжили, стали зарабатывать, а теперь их душат. Нельзя все налоги вешать на малый бизнес, особенно в период экономического кризиса. Здесь немало тех, кто брали кредиты, закладывая квартиры, а сейчас они останутся без работы. Пока еще большинство не понимает, что их ждет. Я с начала 90-х годов в этой системе. Помню кассовые аппараты, купоны, ваучеры, товарно-кассовые книжки. Люди просто не знают, что такое писать отчеты. Для этого надо иметь бухгалтера. Одна ошибка – все возвращают. Налоговая стала бизнесом. Многие, кто голосовал за Януковича, сейчас стоят здесь.

Владимир ЧИСТИЛИН

− Я не обижаюсь, что нас называют торгашами, – говорит Анна Михайловна с Барабашовского рынка. – Ведь я сама, поверьте, против базара. На рынке человек деградирует. Особенно молодежь. Мы хотя бы когда-то учились в университетах. А они: там купил, в другом месте продал, – вот и вся жизнь, начиная с 18 лет. Какое будущее их ждет? Мой сын имеет 2 юридических образования, получает 1500 гривен, но я не хочу чтобы он стоял на базаре. Нас вытолкнули в такую жизнь. Вы сначала создайте рабочие места, запустите производство. Тогда многие сами уйдут с рынков.

− Власть пытается преподнести обществу: мол, «барыги» виноваты, что у учителей низкая зарплата и маленькие пенсии, – возмущается Олег Викторович. – Мы всегда платили единый налог – за патент, в Пенсионный фонд. Мы не против платить в разумных пределах. С другой стороны, мы платим милиции, санэпидемстанции, налоговой. Пусть эти «поборы» идут в госбюджет. Но где же обещанная борьба с коррупцией? В Грузии разогнали свору нахлебников – и дело пошло. Если ничего не предпринимать, то налоги разворуют чиновники.

− Разъединенными людьми легче управлять, – продолжаетНаталья Ещенко. – Нам говорили: вот они, «бандеровцы» такие-сякие. Делили нас по языку, месту жительства. Но мы видим, что между нами нет различий. Сегодня стоят в Киеве на одном Майдане – и львовские, и харьковские, и хмельницкие, и донецкие предприниматели. Оказывается, можно объединить Украину.

− Это власть нас от себя отделила, – говорит Иван Петрович. – Они дерут с нас три шкуры, но их дети и семьи живут за границей. Депутатство, хлебные должности – сегодня это передается по наследству. А какое будущее ждет наших детей?

Леонид ЛОГВИНЕНКО