Эксперт: Как Путин попал в ловушку

Безвыходная ситуация с использованием войны против Украины для вывода России на большую сцену геополитики заставили Кремль начать еще одну «победную» кампанию за освобождение очередного «братского народа», на этот раз – сирийского, пишет на портале Крым.Реалии эксперт по проблемам национальной безопасности, кандидат политических наук Тарас Жовтенко.

Однако Ближний Восток никогда не был удобным местом выхода из геополитических тупиков. Напротив, сложность и специфичность региона всегда затягивала наивных и неготовых учиться игроков «мировой шахматной доски» в длинные, изнурительные и заранее проигрышные для непосвященных военно-политические партии.

Войны за Аллаха

Ближний Восток всегда разрывали противоречия, центральное место среди которых занимает конфликт между двумя основными течениями Ислама – суннитами и шиитами, каждое из которых борется за безусловное доминирование.

События в регионе, начиная со стратегически провальной американской интервенции в Ирак 2003 года и падения режима Саддама Хусейна, перевели традиционное противостояние радикальных исламистов на новый уровень. Если раньше светские режимы в Ираке и Сирии (старшего Асада) не давали боевикам обеих фракций свободу действий на своей территории, сейчас эти страны фактически превратились в поле боя религиозных фанатиков. Это вполне устраивает как шиитов, за которыми стоит Иран, так и суннитов, которых поддерживает Саудовская Аравия.

Сирийский конфликт начинался как исключительно внутриполитическое противостояние между правящим меньшинством и оппозиционным большинством, но очень быстро перерос в полноценную религиозную войну между алавитскими маргиналами, за которыми стояли иранские шииты, и суннитским большинством страны – войну, масштабы которой выходят за рамки национальных границ сирийского государства.

Сирийский «План Б» Кремля

Продолжение режима санкций, усиление оборонного потенциала НАТО американским военным присутствием и откровенное нежелание США перераспределять сферы влияния в Европе и мире заставили Москву искать альтернативы для возвращения России статуса сверхдержавы.

Важно было найти кризисную ситуацию, в которой можно было бы попытаться повлиять на позицию Вашингтона. Это должна быть ситуация (1) в которую были бы вовлечены США (2), которая началась бы задолго до разоблачения истинных целей российской политики по восстановлению мирового доминирования, и (3) в регионе, где Россия имеет определенные позиции. Под эти ключевые критерии подпадал конфликт в Сирии.

Презентация кремлевского «Плана Б» была запланирована на юбилейную Генеральную ассамблею ООН как на площадку, откуда Путина смогли бы по крайней мере услышать, если не выслушать.

Триумфа с выступлением в Нью-Йорке не получилось. На фоне призывов демократических лидеров цивилизованного мира к защите народов от диктатур, только российский лидер встал на защиту диктатуры от угнетенных ею же народов. Идея создания новой мировой коалиции вроде бывшей антигитлеровской, намек на «Ялту-2.0» и перераспределение сфер влияния ставили логичный вопрос: кого и что победила современная Россия, если она претендует на лавры СССР, одного из победителей во Второй мировой войне? Попытки Путина перевести стрелки геополитической повестки дня на Сирию и борьбу с терроризмом выглядели наигранными и неуклюжими.

Быстро стало понятно, что ни география расположения развернутых в Сирии российских войск, ни их композиция не позволяют говорить об активной роли Москвы в войне именно против «Исламского государства»; речь идет скорее о предоставлении поддержки правящему режиму младшего Асада в борьбе с оппозицией. Воздушная кампания США и их союзников наносят больший урон «Джаишу», чем потуги ВВС России и удары «высокоточным» ракетным оружием, которые поражают не только заданные цели, но и территорию соседних государств.

Дальнейшее развитие событий в Сирии лишь подтвердило подозрения Запада: действия Путина не направлены на помощь в борьбе против джихадистов «Исламского государства». Они и не могли стать вспомогательными – без серьезной наземной операции группировки «Исламского государство» будет оставаться фрагментированным, что не даст ему проводить масштабные наступательные операции, однако победить нерегулярные военизированные формирования лишь авиаударами невозможно. Путин сам раскрыл карты, заявив, что наземной операции российских войск в Сирии не будет, а также определив «стабилизацию законной власти» основной задачей России в стране.

Все попытки Кремля хоть как-то сымитировать свое влияние в регионе только в очередной раз доказали политическую несостоятельность Москвы. Наглое требование России, чтобы американские самолеты покинули воздушное пространство Сирии, было, как и положено, проигнорировано Пентагоном. А распространение традиционных российских военно-воздушных провокаций на Ближневосточный регион натолкнулись на жесткую реакцию Турции и НАТО и официальные заявления о готовности сбивать нарушителей и в случае необходимости применить пятую статью Вашингтонского договора для защиты турецкой территории.

Фактор Тегерана и ловушка для Москвы

Основной расчет Дамаска и Москвы в проведении наземной операции в Сирии делается на помощь соседнего Ирана. Однако надежды, которые так лелеют сирийский и российский друзья-диктаторы, бесполезны. Сирия для Тегерана – лишь стратегический плацдарм, дающий возможность дальше распространять влияние шиитов, а также иметь непосредственный выход на Ирак и Израиль.

Поэтому Асад нужен Ирану лишь как средство ослабить суннитское большинство страны – с помощью русских. Только эта цель будет достигнута, Иран установит нового хозяина Сирии, и он будет не алавитом, как Башар, и отнюдь не суннитом, а преданным делу религиозной борьбы шиитом. Поэтому дни Асада сочтены, и в этом с Тегераном ситуативно солидарен Вашингтон – именно поэтому Обама сворачивает программу подготовки боевиков сирийской оппозиции.

Однако, иранские стратеги не останавливаются на Сирии – призывами распространить авиаудары на территорию Ирака, источником которых являются те же местные шииты, Путина втягивают в еще одну войну.

Участие Москвы в ближневосточных религиозных войнах на стороне шиитов может иметь еще один крайне неприятный для Кремля аспект – в той же Чечне россиянам противостоят именно сунниты, которые отнюдь не в восторге от такого усиления позиций их извечных врагов...

Постепенно Россия втягивается совсем не в ту войну, на которую рассчитывал Путин. Вместо героической кампании по победному возвращению Кремля в большую геополитическую игру, Москва превращается в инструмент радикальных исламистов и удобную мишень для террористических атак.